Фантастические повести и рассказы - Страница 61

Мы достигли, наконец, гребня и остановились, чтобы перевести дух. Я достал бинокль, внимательно осмотрел пройденный нами подъем. Кажется, никто не шел следом, только километрах в двух позади, примерно там, где свалился Эйгон, темнело какое-то пятно. А может, это была просто тень. Потом я повернулся и стал осматривать спуск. Прежде я ходил обычно левее, но год назад там случился оползень, и при возвращении нам с группой даже пришлось заночевать неподалеку от гребня, потратив на обратный путь лишние сутки. Я надеялся, что новый путь окажется легче, но, похоже, ошибся прямо впереди, в нескольких десятках метров, начинался глубокий овраг, и дальнейший спуск вдоль его края был закрыт склоном холма справа. А выйти по гребню на знакомую дорогу — это верных три часа, если не больше. И погода, как назло, портилась — облака, с вечера закрывшие небо, становились все гуще, и дело, похоже, шло к дождю.

Но тревожился я напрасно. Спуск оказался неожиданно легким, и уже через два часа мы вышли к знакомому мне месту. Дальнейшую дорогу я знал хорошо. Из седловины между двумя пологими холмами открывался вид на поросшую лесом равнину, над которой возвышался Трехглавый холм. На его противоположном склоне, если ничего не случится, мы и будем охотиться на айглов.

— Устроим привал, — сказал я, осматриваясь. — Можете отключить пока защиту. Но внимательно смотрите по сторонам. Вы, Эйгон, смотрите вперед, а вы, Раджкар — направо, — я сел, подавая им пример, лицом в сторону пройденного пути. Это всегда самое опасное направление. Сидя, отстегнул лямки рюкзака и не спеша достал сухой паек. Не глядя, протянул им обоим по порции.

Несколько минут мы молча жевали — переход был тяжелым, и мы понемногу приходили в себя. Ноги гудели от усталости. Первым, как я и думал, заговорил Раджкар.

— Скажите, коллега, — обратился он, по счастью, к Эйгону. — А кто вас надоумил пойти за айглом?

— Никто. Я сам так решил.

— Ага, сам, — как бы соглашаясь, сказал Раджкар. — Но первоначальная-то идея — откуда она взялась? Кто вам сказал, что ваши проблемы можно решить таким вот способом?

— Я уже объяснил вам, — голос у Эйгона был очень усталый, но он старался оставаться вежливым, хотя и чувствовалось, что вопрос ему неприятен. — Я сам решил, что это единственный для меня путь.

Сволочь все-таки этот Раджкар. Чего пристал к человеку? Видно, ему доказать охота, что все люди, как и он, сволочными своими интересами движимы, видно не может он вообразить даже, что кому-то айгл может потребоваться для каких-то возвышенных целей. Хотя, почему я-то его осуждаю — я ведь тоже не могу себе это вообразить. По крайней мере, Раджкар честен — этого у него не отнимешь.

— Что ж, коллега, не стану вас переубеждать. Может, вы и правы. Только, должен вам сказать, что вам не следует особенно уповать на всемогущество этого средства. Айгл имеет не так уж много полезных применений, и еще меньше применений достойных, — Раджкар говорил не спеша и, в общем, как-то ненавязчиво — так, будто просто хотел побеседовать об отвлеченных понятиях. Но что-то все-таки было за его словами, в чем-то он хотел убедить — не то Эйгона, не то меня. Только я не особенно вслушивался и не стремился понять. Другие у меня были заботы. Что-то не нравилось мне шевеление травы там, где мы недавно прошли. Как-то не так, вроде бы, она колыхалась. Или это просто распрямлялись придавленные нашими сапогами стебли?

— А к какому же классу применений вы относите свой опыт с айглом? спросил после небольшого молчания Эйгон.

— К полезному. Я не рискну назвать его достойным. К сожалению. Потому что достоинство — это все-таки не пустой звук. Но это полезное применение, и оно стоит и риска, и — по крайней мере для меня — тех издержек морального порядка, которые при этом неизбежны.

— В смысле?..

— Ну вы же должны понимать, коллега, что заставить айгла выполнить свое желание — задача не простая. И, честно говоря, я не уверен, стоило ли мне ввязываться в эту историю. Я имею в виду тот, первый раз. Теперь-то уже, конечно, все равно. Но вас, я чувствую, именно этот аспект как-то мало занимает.

Эйгон что-то неопределенно буркнул себе под нос.

— Ну конечно. Ведь айгл — всего лишь животное. И глупо испытывать раскаяние перед совершаемым над ним насилием, когда с детства потребляешь мясо убитых животных и носишь их шкуры — так, кажется, мы привыкли успокаивать свою совесть?

— Не понимаю я, куда вы клоните.

— Да бросьте вы, коллега, все вы понимаете. Я просто вижу, что вы сомневаетесь, стоило ли ввязываться в эту историю, поможет ли айгл в вашем деле. И вас наверняка мучают эти самые слюнявые сомнения — сумеете ли вы заставить своего айгла сделать то, что требуется, на дрогнет ли ваша рука. И при этом вам и в голову не приходило, что главное-то насилие вам предстоит совершить не над айглом, а над людьми, которые вас окружают. Ведь я не ошибся — не приходило вам это в голову?

Эйгон молчал. И тут вдруг я понял, что нет, не ошибся — трава действительно шевелится! Проклятье! Трава действительно шевелится, а мы сидим, сняв рюкзаки, и надо еще успеть дотянуться до «эктона», и надо еще дождаться, чтобы эти растяпы вскочили на ноги и поняли, что происходит!

— Быстро встать! — заорал я, понимая, что сам встать уже не успеваю. «Эктон» был у меня уже в руках, а они только-только начали подниматься. Я нажал на спуск и провел пламенем по траве прямо перед собой, но было уже поздно, потому что иагр уже настиг нас, и десятки черных ленточек выползали из травы, на которой мы сидели. Это надо же так влипнуть! успел подумать я, вскакивая на ноги и смахивая с одежды двух успевших забраться на меня тысяченожек. Хорошо, что я ел, не снимая перчаток, но кто-то из них — судя по всему, Эйгон — перчатки снял, потому что сзади послышался дикий крик. Но отвлекаться было некогда. Я ударил пламенем прямо в траву перед собой и прыгнул в огонь — настоящий огонь жжет не так сильно, как иагр. И только через пару секунд, проведя перед собой еще один огненный полукруг и чудом не задев наших рюкзаков, смог, наконец, поднять голову и посмотреть, что же творится с моими клиентами.